«Никто не может служить двум господам <…> Не можете служить Богу и Маммоне».
Евангелие от Матфея, Евангелие от Луки. Новый Завет.
Мир сходит с ума. Люди плачут, провожая в последний путь чизбургеры и наггетсы. В очереди в IKEA дерутся за право купить садовую мебель. В самолеты, вылетающие в Ереван, не купить билетов. В Узбекистане обсуждают новых мигрантов – русских, приехавших на заработки. Их никто не гнал из России – они сбежали сами. Из каждого блога и аккаунта в соцсетях доносятся крики о неминуемом конце света, наступающем в отдельно взятой стране. И эта страна, если верить соцсетям, Россия. Что происходит?
В 1999 году в США появился фильм «Матрица». Фильм, рассказывавший о реальности, которая на самом деле не реальность. Реальности, где людьми управляют машины. Территории, где мысли, поступки, желания каждого запрограммированы. Фильм восприняли как пророчество о грозном, но далеком будущем. Но Матрица с ее иллюзорным миром окутала человечество куда быстрее.
Основы ее появления закладывались давно. Шаг за шагом из мыслящей основы западной цивилизации, человека Возрождения, убирали начала, заставлявшие его оставаться разумным, мыслящим, сопротивляющимся существом. Первым пало христианство – сдерживающая нравственная составляющая. Теория смертного греха, принципов праведной жизни, долгое время определявших бытие любого человека, – от крестьянина до правителя, была стерта. Публичную точку в уничтожении христианства поставил Ницше. Бог умер, изрек один из основоположников западной философской мысли. «Умер!», – вторили ему восторженные последователи.
«Бог мертв: но такова природа людей, что еще тысячелетиями, возможно, будут существовать пещеры, в которых показывают его тень».
Фридрих Ницше, «Веселая наука», 1882
Так был сделан шаг, отправивший в пещеры и христианскую цивилизацию, и другие мировые монотеистические религии. Этому хлопали, этим восхищались и называли свободой мысли, свободой поступка. «Цепи» рухнули, человек стал самим собой. Так это представляли. Реальность была иной. Правящий класс, говорил позднее итальянский философ Грамши, не собирался отказываться от власти. Ему, считал Грамши, были нужны новые механизмы для сдерживания революционного процесса, (читай – свободомыслия). Таким механизмом, в версии философа, должна была стать ложная, или приукрашенная реальность. Идея Матрицы возникла раньше, чем многим представляется.
О надвигающейся угрозе предупреждали многие выдающиеся философы – Н. Данилевский, К. Леонтьев, В. Соловьев. Николай Яковлевич Данилевский раньше других указал на негативные процессы, происходящие в западноевропейской буржуазной цивилизации, в своей работе «Россия и Европа». Они, по его мнению, вели к «обезбоживанию» человека, т.е. уничтожению нравственных основ. Дальше других в своем прогнозе будущего Запада зашел Питирим Сорокин – русский философ, ученый, высланный из Советской России. Сорокин в буквальном смысле изучал Запад под микроскопом – именно он основал в Гарварде факультет социологии.
Как, в версии Сорокина, должна была деградировать западная цивилизация? Разрушение основ морали, предполагал он, повлечет за собой исчезновение системы истинных ценностей. «Граница между истиной и ложью, справедливым и несправедливым, прекрасным и безобразным… начнет неуклонно стираться, пока не наступит царство умственной, моральной, эстетической и социальной анархии», – писал Сорокин в работе «Социальная и культурная динамика».
Далее, полагал Сорокин, ситуация должна была ухудшаться в стремительной динамике. «Договоры и соглашения утратят остатки своей обязывающей власти. Построенный западным человеком за предыдущие столетия величественный договорный социокультурный дом рухнет. Его падение сметет договорную демократию, договорный капитализм вкупе с частной собственностью и договорное общество свободных людей», – предрекал философ. Он говорил о неизбежном исчезновении семьи и ориентиров – культурных, интеллектуальных, нравственных. Сорокин отчетливо видел наши дни воочию – так поразительно совпало его видение грядущего и современность.
«Распад семьи как священного союза мужа и жены, родителей и детей продолжится… Дети станут отделяться от родителей все раньше и раньше. Главные социокультурные функции семьи будут сокращаться, пока она не превратится в случайное сожительство самца и самки, а дом — в место, куда можно «припарковаться» на ночь, в основном для сексуальных контактов.
Место Галилея и Ньютона, Лейбница и Дарвина, Канта и Гегеля, Баха и Бетховена, Шекспира и Данте, Рафаэля и Рембрандта займут посредственные псевдомыслители, ремесленники от науки, от музыки, от художественной литературы, шоумейкеры — один вульгарнее другого… На смену великому христианству придет множество самых отвратительных небылиц, состряпанных из фрагментов науки, обрывков философии, настоянных на примитивной мешанине магических верований и невежественных суеверий…
…Количественная гигантомания вытеснит качественную утонченность; «самое большое вместо самого лучшего»; бестселлер вместо классики; блестящая внешность вместо внутреннего содержания; методика вместо гениального озарения; подражание вместо творчества; сенсационный успех вместо обстоятельной оценки; «операциональное управление» вместо просвещенного знания; мышление заменится «поиском информации»; вместо мудрецов будут «Алисы» (прим. автора), вместо подлинных критериев — фальшивки, вместо великих лидеров — мошенники.
Даже величайшие культурные ценности прошлого подвергнутся унижению. Бетховены и Бахи станут привесками к велеречивому пустозвонству, рекламирующему слабительные средства, жвачки, кукурузные хлопья, пиво и прочие сплошные удовольствия. Микеланджело и Рембрандты будут украшать мыло и лезвия для бритья, стиральные машины и бутылки из-под виски. Репортеры и болтуны на радио время от времени удостоят чести Шекспира и Гете, позволив им «оставить след» в своих бумажках и разговорах».
П. Сорокин, «Социальная и культурная динамика», 1937-1941
Чтобы создать новую ложную реальность, нужно было не только убрать нравственные и интеллектуальные барьеры. Нужны были инструменты для изменения реальности. Ими стали СМИ. Тон задавал Запад, и началось это задолго до разговоров о грядущем плохом будущем.
В июле 1870 года прусский канцлер Бисмарк приказал опубликовать в газетах поддельные дипломатические документы. Целью публикации было желание спровоцировать войну с Францией, убедив ее главу Наполеона III, что иного пути нет. Война началась и повлекла за собой огромные потери. Так выглядели первые попытки подменить реальность фальшивой сущностью.
Все эти процессы соединились в одной точке на рубеже XX–ХХI веков, усилили друг друга и приобрели максимальное выражение в классической фразе Адольфа Гитлера «Чем чудовищнее ложь, тем охотнее толпа верит в нее» (фраза из Mein Kampf, которую ошибочно приписывают Й. Геббельсу – прим. автора). По мере развития телевидения и видеоиндустрии, «империя лжи» стала уже не инструментом, а прототипом той самой матрицы, нового мира «прекрасной реальности» для всех ее участников. Мира Арнольда Шварценеггера, Рэмбо, джинсов «Левис», «Кока-колы» и «Макдональдса». Мира потребления.
Нельзя сказать, что западные ученые не говорили о том, как строился этот мир, и не обсуждали последствия такого «строительства». Старая добрая Европа с ее интеллектуальным потенциалом кричала о происходящем. Ее мыслители говорили о пагубности такого явления, как общество потребления, а, говоря их словами, «общества спектакля» (Ги Дебор, 1967 г.), «одномерного общества» (Г. Маркузе, 1964 г.), «симулякра» (Ж. Бодрийяр, 1981 г.), «глобалитаризма» (Поль Вирилио, 1977–1997 гг.). Но, в отличие от Сорокина, они не предрекали, они уже были наблюдателями. «Все, что раньше переживалось непосредственно, теперь отстраняется в представление», – констатировал в 1967 году Ги Дебор, говоря о превращении реальности в спектакль. Герберт Маркузе прямо признавал, что у человека «новой» западной цивилизации большинство потребностей – ложные, навязанные ему системой.
«Большинство преобладающих потребностей (расслабляться, развлекаться, потреблять и вести себя в соответствии с рекламными образцами, любить и ненавидеть то, что любят и ненавидят другие) принадлежат именно к …категории ложных потребностей».
Герберт Маркузе, «Одномерный человек», 1964
Мир «Кока-Колы», бургеров и Рэмбо постепенно поглощал одну нацию за другой. Бренды, сменившие нравственные ориентиры, и новые боги от Голливуда стали маркерами, которые (при наличии факта их потребления) говорили о причастности той или иной страны к «цивилизации». Этот процесс описал еще один гений – Жан Бодрийяр.
Еще в 1970 г. Жан Бодрийяр утверждал, что потребляются не реальные вещи, а их условные обозначения — бренды, лейблы, лого. Потребление не предполагает выбора — товары задают, диктуют потребность, как в одном из слоганов, процитированных Виктором Пелевиным: “Prepare to want one” — «Будьте готовы, что вам этого захочется». Потребление задает модели поведения: бренды позволяют идентифицировать место человека в обществе, функцию и статус.
Именно по этой причине вокруг нас так много фальшивых сумок «Луи Виттон». Их покупатели прекрасно знают, что владеют фальшивыми копиями настоящих сумок, но не могут противоречить установкам матрицы и отказаться от них – тогда, как им кажется, они не будут модными. Но кто сказал, что эта мода – естественная и реальная? Применение такого механизма воздействия на умы привело к падению общего уровня культуры. Бодрийяр еще 50 лет назад назвал это состояние общества временем «наименьшей общей культуры» — временем минимального набора знаков, который доступен даже самым необразованным и маргинальным слоям населения. Через эти знаки, говорил Бодрийяр, и управляют желаниями и поступками людей. Сегодня мы знаем эти знаки как лайки и эмодзи. Это инструменты вершины матрицы – социальных сетей. Главного механизма для управления людьми, событиями, континентами.
Россия, а точнее СССР, проиграла в борьбе с цивилизацией потребления. И попыталась слиться с ней. «Макдональдс», Рэмбо и прочие супермены начали замещать наши символы. Более 30 лет Россию планомерно приучали к правилам новой жизни, главное мерило которой — потребление. Словно заморских аборигенов, нас кормили конфетами с руки, и конфеты нам нравились. Нам говорили: «Зачем вам свое, когда под рукой есть весь мир?» Этот ласковый и добрый мир подкупал нас красивыми продуктами, гаджетами, машинами и самолетами. В эйфории потребления мы зарывались все глубже и глубже.
Вместо привычного нам «учиться, учиться» пришло более привлекательное «покупай, покупай». Твоей машине уже 3 года? Купи новую! Меняй одежду с каждой новой коллекцией. Ведь ты же модник. Нет образования — купи его. Устал? — заплати за комфортный отдых. Не хватает денег — бери кредит. Главное, плати. А чтобы ты не думал, вот тебе соцсети. Они единят тебя со всем миром. В котором ты не россиянин. Ну да, у тебя есть смешные матрешка, медведи и блины. Все остальное – наше. В русском сознании начали прописываться ее коды, тот самый минимальный набор знаков, о котором говорил Бодрийяр. И не только коды.
Россия не была уникальным местом в смысле происходящих событий. В определенный момент проводимая США политика привела к полной и безальтернативной «культурной гегемонии» в мире (по версии американского политика Патрика Бьюкенена со ссылкой на итальянского философа А. Грамши). Матрица замкнулась. Новый механизм управления подразумевал и контроль над общественным сознанием для оправдания войн, убийств, агрессии. Мир потребления предполагал войны – за потребителей и за право потребителей потреблять дальше. Это тоже было предсказано.
Парадоксальным образом общество потребления порождает насилие:
«Настоящая проблема насилия заключена в другой сфере — в сфере реального, неконтролируемого насилия, каковое порождают сами изобилие и безопасность, поскольку достигнут их определённый уровень. Тут речь не об интегрированном, потреблённом вместе с остальным насилии, а о насилии неконтролируемом, порождённом благосостоянием в самом его осуществлении».
Жан Бодрийяр, «Общество потребления. Его мифы и структуры», 1970
Потребление создало искусственный мир, который оно же и охраняет, и о котором заботится. Существование этого мира означает существование самого гегемона. Этот придуманный мир генерирует антиприродные сущности в виде фриков, геев, трансгендеров — всего того, что чуждо традиционной цивилизации. Извращенное сознание обитателей ложного мира продуцирует фейки, а зависть к здоровому реальному миру — агрессию, ненависть и жестокость. Для сохранения подобной конфигурации уже не цивилизация Запада, а «трансцивилизация» Запада готова на все: ведение войн, развертывание наступательного вооружения, расширение НАТО, цветные революции, истребление коренных народов, гибридные войны и сложные проекты управляемого хаоса.
Нет причины для войны – значит, она будет создана и внедрена. История, придуманная Бисмарком, многократно мультиплицировала и достигла абсурда. В 1999 году для нападения НАТО на Югославию была использована информация о геноциде в Косово. 17 мая 1999 года министр обороны США, объясняя нападение НАТО на суверенную страну, заявил: «Мы знаем, что примерно 100 тысяч мужчин призывного возраста исчезло в Косове. Возможно, они были убиты». Позднее эксперты ООН обнаружили в захоронениях на территории Косова 2108 убитых людей, причем разных этнических и возрастных групп. Но об этом никто не вспомнил.
5 февраля 2003 года, объясняя уже нападение на Ирак, госсекретарь США Колин Пауэлл показал пробирку, которая, по его словам, была свидетельством разработки биологического оружия Ираком. Ирак стерли с лица земли. В пробирке, как стало известно позже, ничего не было.
События последних лет в Сирии показали, как через социальные сети были вброшены постановочные видео химических атак и сюжетов про якобы «убиенных» младенцев. Тот факт, что их не было, никого не смутил.
Но это не было главным. Видеосюжеты, произведенные созданной британскими спецслужбами организацией «Белые каски», были раскручены в соцсетях как пример «гуманизма» и номинированы на Нобелевскую премию. Документальный фильм о «Белых касках» в Сирии получил премию «Оскар», некогда высшую оценку в области кинематографа. Ложь получила самые высокие мировые награды в области культуры и гуманизма. Ориентиры правды полностью исчезли. Убийцы стали героями, а герои – убийцами. Это новые правила «цивилизации» Запада, точнее, плоды действия созданного глобального механизма управления людьми – механизма соцсетей. В них нет библейской правды или лжи. Нет и цензуры – есть одна истина «правильного мира». О старой «доброй» цензуре теперь можно вспоминать как о золотом веке правды.
«Эпоха «информационной революции» является … эпохой Дезинформации: если вчера нехватка информации и цензура характеризовали тоталитарные государства, отвергающие демократию, то сегодня происходит обратное. Телезрителей дезинформируют, перегружая их информацией, откровенно противоречивыми сведениями… Глобалитаристское государство экономико-стратегических альянсов — это уже не старая добрая цензура с ножницами, это — Вавилон. Отныне <…> сознательная манипуляция стала неотличимой от непреднамеренного происшествия».
Поль Вирилио, «Стратегия обмана», 2000
Но просто на агрессии Матрица не останавливается. За иллюзорным миром стоят совсем не иллюзорные желания его хозяев. Они хотят получать доход дальше. В соцсетях можно сколько угодно говорить о том, что все, что было ранее, например, полезные ископаемые, уже не нужны. Но в реальности миру Запада (читай Матрицы) нужны нефть, электричество, рабочие руки и многое другое. Поэтому ее стремление получить что-то от тех, кто ими обладает, безгранично. В нашем прежнем варианте жизни мы меняли нефть на напечатанные и ничем не обеспеченные доллары. Их ценность не менее виртуальна, и никто не даст гарантий ее сохранности.
В новом варианте нашей жизни, который мы наблюдаем прямо сейчас, Матрица просто забирает ценности, принадлежащие другим. Как? Мы видим это в буквальном смысле на себе. Прямо сейчас.
В уже упомянутом фильме «Матрица» героев отключали постепенно, путем уговоров, путем предложения осознанного выбора. С Россией и ее жителями все произошло иначе – их выкинули из Матрицы, потому что страна пошла поперек. Поперек правил Матрицы, ее лжи, ее придуманных Нобелевских премий и «Оскаров». После долгих лет колебаний и сомнений Россия все же приняла решение жить в реальном мире. В мире, где все еще живы нравственные ценности, жива знакомая и привычная для нас христианская этика. Мы хотим думать, мыслить, жить так, как нам хочется, как нам велит здравый смысл и генетический код.
Ответный удар последовал. Нас не отключили – нас срочно выбросили из Матрицы. Без уговоров и выбора. Без красных и синих таблеток. А затем начали лишать как настоящих, так и виртуальных ценностей – от валютного запаса до кроссовок Adidas.
По всей видимости, творцы иллюзорного мира предполагали, что, оставшись без «Макдональдса» и App Store, россияне окажутся в роли виртуальных наркоманов, лишившихся ежедневной дозы дурмана. И выберут путь назад. Общество (прежде всего в Москве) действительно испытало психический шок, откат, осознание того, что теперь все не так как прежде. Плач по «Маку» действительно имеет место, но стал ли он шоком? Похоже, что нет.
Поэтому в ход идет все большее и большее «отключение». Вслед за попыткой лишить нас денег, самолетов, бытовой техники, лекарств, смартфонов и многого другого на стол брошен последний козырь: коллективная матрица пытается отменить само понятие «русский», сделать его символом чего-то непотребного. Это уже даже не национал-социализм и не фашизм, это новое явление. Что оно означает?
Все, что за пределами Матрицы, – untermensch. Относиться к нему с сочувствием, даже не замечать его нельзя, его необходимо обозначать как негативный пример, чтобы другие ни в коем случае не вели себя так же и никогда не вступали с ним во взаимоотношения любого рода. Ведь он – сосредоточие пороков, которым мечтает заразить каждого, испортить чудный матричный мир. Поэтому Юлия Тимошенко может сказать, что жителей Донбасса можно «расстреливать из атомного оружия» и остаться в матрице.
Управляемый матрицей соцсетей «просвещенный» мир бьется в экстазе, ставит лайки, рисует эмодзи, даже не зная, что такое Украина и где она находится. Лидеры «просвещенного» мира, впав в неистовство, уже даже не скрывают свое невежество, не сомневаясь в том, что их никто не будет спрашивать за их слова.
«Как мы дошли до международной ситуации, при которой Путин вторгся в Россию?»
«Путин может окружить Киев танками, но никогда не завоюет души и сердца иранцев».
Джо Байден, президент США
«Если вы посмотрите на карту, то увидите Венгрию и как она окружена Россией».
Ненси Пелоси, спикер Палаты представителей Конгресса США
Если Белоруссия вторгнется на Украину, 6-й флот США будет немедленно переброшен к берегам Белоруссии.
Джен Псаки, представитель Госдепартамента США
Стоит ли прервать ломку и вернуться? Нет. Матрица и порожденная ей «Трансцивилизация» не имеют ни возможности, ни желания договариваться. Эта сила не признает правды и закона, нарушая в первую очередь свою же основную доктринальную ценность — неприкосновенность частной собственности.
«Все понимают, что любые правовые тонкости сегодня являются лишь способом обмана — дезинформацией, поставленной на поток, — призванным скрыть развал видимой справедливости».
Поль Вирилио, «Стратегия обмана», 2000
В системе Матрицы ни у кого нет права на свое. В ее системе деньги могут перестать быть деньгами, а бейсбольная арена может стоить больше «Роснефти». Именно поэтому диалог с Матрицей не имеет смысла. Если для нее не является человеком даже президент США Дональд Трамп, лишенный аккаунтов в соцсетях, объявленный исчадием зла и подвергнутый всем формам общественного порицания, то что говорить о каких-то россиянах? Цивилизация Матрицы опасна для любой нации, потому что она не хочет видеть в ней нацию, а только потребителей, символы, лайки, эмодзи и кредитные рейтинги. В ней нет человека, в ней построено страшное по своим масштабам общество потребления, та самая наркотическая иллюзия из романа Станислава Лема «Футурологический конгресс», в которой каждому уже отведена его роль. И эта роль — безмолвный потребитель. «Прогрессивное» человечество погрузилось в виртуальную реальность и иллюзорный мир почти полного изобилия и благополучия. Увидеть истинное положение вещей — прерогатива лишь избранных. Настоящая же реальность — полный крах цивилизации.
Есть ли у нас выбор? Варвары ли мы, утратившие ценности западной цивилизации? Нет. В основе настоящей западной цивилизации, цивилизации Просвещения, всегда был выбор. Но не всегда простой.
31 октября 1517 года простой монах Мартин Лютер прибил к дверям виттенбергской церкви свои знаменитые «95 тезисов», где в пух и прах разнес существовавшие в средневековой Европе идеологические, а вследствие католического абсолютизма — и социально-политические устои общества.
Задавшись простым вопросом о «нормальности», Лютер перевернул мир, в котором царили ложь, несправедливость и мнимые идеалы. Своими идеями он во многом предопределил появление той самой старой Европы, частью которой мы сами и являемся. Был ли этот путь простым? Нет. Он повлек за собой череду конфликтов и войн. Без них не обойдется и сейчас.
И нас, и наших оппонентов ждут потрясения. «Грубая сила и циничный обман окажутся единственными атрибутами всех межличностных и межгрупповых отношений. Сила станет правом. В результате разразятся войны, революции, мятежи, общество захлестнут волнения и зверства. Поднимет голову bellum omnium contra omnes: человек пойдет на человека, класс — на класс, нация — на нацию, вера — на веру, раса — на расу», – предрекал Питирим Сорокин, повествуя о финале западной цивилизации. Время подтвердило все его прогнозы.
Сейчас мы в реальности видим, как выглядит Матрица. Видим, как она забирает «своих» – как в истерике, не понимая даже куда, зачем, люди бегут из России. Наркотик Матрицы силен, и избавиться от него дано не каждому. Но, может быть, срочная эвакуация в Матрицу сделает воздух на Родине чище? Сформированная «империя лжи» подменяет представления о будущем, лишает человека идеи будущего как таковой. Если страну лишить идеи, не помогут ни танки, ни армии – именно поэтому Александр Македонский взял Аристобула в индийский поход. Нам нужно обрести свою идею. Для этого у нас все есть – нация, история, культура, интеллект.
Россия бросила вызов «империи лжи» и запустила процесс рождения нового мира. Каким он будет, мы узнаем через несколько десятков лет. Они думают, что нас отключили. Мы полагаем, что смогли уйти. Матрицы больше нет. А значит, нет и лжи.
Василий Бровко