Среди мифов, которые созданы и поддерживаются для искажения истории России, особое место занимает мнение о том, что Октябрьская революция «германского шпиона» Ленина погубила старую, царскую Россию. Мол, именно большевики повинны в том, что погибла российская империя. Февральскую революцию обычно не упоминают или не считают негативным явлением в истории России. Якобы Февраль должен был принести России свободу, сделать её процветающей европейской державой, а Октябрь привел к Гражданской войне и победе «кровавых большевиков», которые вскоре создали новую тоталитарную «рабскую» империю.
По мнению либерал-демократов, люмпен-пролетариат, «красная чума» и выпущенные из тюрем уголовники разрушили процветающую, находившуюся на невиданном взлете своей культуры, ведущую мировую державу. Красные развязали Гражданскую войну и уничтожили «цвет нации» — офицерство (при этом забывают, что почти половина офицеров царской России воевала на стороне Красной Армии и что без военспецов красные не имели никаких шансов на победу), аристократию, дворянство, интеллигенцию, духовенство, купечество и зажиточное крестьянство. Большевики по главе с Лениным, как монголо-татарская орда, огнем и мечом прошли по цветущей России, обратив её в руины. В результате на семь десятилетий установилось «коммунистическое иго».
Однако мифотворцы сознательно закрывают глаза или уводят в сторону от некоторых основополагающих фактов. В России к 1917 году сложилась настоящая революционная ситуация. Ряд глубоких противоречий, заложенных в империю Романовых ещё во время её создания, рванули в 1917 году как настоящая атомная бомба и привели к страшной катастрофе. Русская цивилизация тогда оказалась на краю гибели. Внешние враги уже торжествовали и делили шкуру, как казалось, убитого медведя. Япония, Франция, Англия, США, Румыния, Германия, Австро-Венгрия, Финляндия и даже искусственные слабые прибалтийские республики пытались урвать от России кусок.
Любой человек, более или менее знакомый с историей империи Романовых, довольно легко может обозначить десяток тяжелейших проблем, которые мешали развитию царской России, подрывали её стабильность и могли рано или поздно привести к смуте. Это и существование в России целых трёх отдельных миров — вестернизированного привилегированного класса, собственно народа — огромной массы крестьян, рабочих и мещан, и мира старообрядцев. Это и огромная финансовая гиря долгов, которая сдерживала развитие России и вызывала её зависимость от Запада. Это окончательная формализация официального православия, когда церковь стала часть государственного аппарата, практически лишившись Духа. Это огромный культурный, образовательный и материальный разрыв между привилегированными классами и народными массами. Это аграрный вопрос, который так не смогла решить реформа 1861 г. (она даже в некотором отношении ухудшила положение), и реформы Столыпина. Это рабочий вопрос. Это проблема национальных регионов, когда отсутствие последовательной политики по русификации и ликвидации «сорняков» сепаратизма привело к созданию опасных революционных очагов в Финляндии, Польше и в Закавказье. Это отсутствие полноценной и единой политики в сфере безопасности, которая смогла бы обезвредить попытки внутренней «пятой колонны» и внешних сил разрушить империю. Это необходимость ускоренной индустриализации, вызванной военно-экономической слабостью России, которую выявила война с Японией. Достаточно вспомнить «снарядный и винтовочный голод», нехватку боеприпасов, тяжелых орудий, пулеметов, амуниции (включая сапоги) и многое другое. Продолжать можно долго. Царская Россия была тяжело больна.
Детонатор революции
Однако Россия и в таком болезненном состоянии могла ещё просуществовать долго и получить шанс на модернизацию, в том числе и во главе с царем. Большому взрыву нужен был детонатор, который вскроет все язвы таившиеся в российской жизни. Уже Русско-японская война, хотя она и шла где-то на окраинах империи и не затронула большую часть народа, потрясла империю, обострила социально-экономические противоречия, дала возможность различным революционным силам активизировать свою деятельность, вызвала революцию 1905-1907 гг.
Внешние враги России всё прекрасно видели и понимали. Война с Японией стала пробным шаром. Необходимо было втянуть Россию в более серьёзный конфликт, чтобы активизировать все внутренние противоречия и разрушить две наиболее опасные для хозяев англосаксонского проекта державы — германскую и российскую империи. Сносу также подлежали отжившие своё, по мнению хозяев «либерально-демократического», капиталистического мира, монархии — Австро-Венгрия и османская империя. Их аристократические и полуфеодальные режимы «устарели» и должны были уйти в прошлое. Стоявший за Францией, Англией и США «золотой (финансовый) интернационал» или т. н. «мировая закулиса», решал три основные задачи. Во-первых, для господства их глобального проекта необходимо было уничтожить державы несущие потенциал рождения альтернативного проекта. Особенно опасен был стратегический союз промышленно развитой Германии и имевшей практически безграничный ресурсный потенциал Россией. В частности, тогда по численности населения России уступала только Китаю и Индии и могла сохранить третье место, выйдя через несколько десятилетий на уровень 400-500 млн. человек. Османская империя (султан был одновременно и халифом — главой всех мусульман) несла себе потенциал развития исламского проекта. Но для этого и России и Турции необходимо было выйти из зависимости от Запада, в первую очередь в сфере культуры, образования, науки, техники создать независимую промышленную базу, для чего у них была необходимая ресурсная база.
Россия была для хозяев Запада наиболее опасной, так как уже не раз прямые военные попытки подчинить русский народ терпели полный крах. Прямой силой, как индейские культуры, Индию и Китай с помощью опиумных войн, Россию подчинить было нельзя. Военная мощь России пугала Запад. Поэтому «русский вопрос» планировали (как и сейчас планируют) решить комплексно. Россию собирались расчленить, частью отдать соседним странам (вроде Румынии и Финляндии), часть разделить на сферы влияния. В частности, американские «акулы» претендовали на Сибирь.
Во-вторых, для облегчения подчинения и «переваривания» территорий павших империй, их планировали расчленить на «независимые, национальные и демократические государства». Обломки павших империй было легче встроить в Новый мировой порядок. Ничего собственно не изменилось и в настоящее время. Дробление Судана на две части, при продолжении внутреннего конфликта, дезинтеграция Ливии и Ирака, война в Сирии, развал территории Грузии, развал Малороссии — всё это звенья одной цепи. Небольшие обломки, которые находятся в постоянном конфликте с соседями — это прекрасный материал для западного проекта глобализации. Небольшие «суверенные» государства, имеющие массу внутренних и внешних конфликтов и проблем, не могут оказывать существенного сопротивления строителям «Нового Вавилона».
В-третьих, демократия очень удобна для манипулирования массами. Практически все средства массовой информации, особенно значимые, находятся под контролем крупных магнатов, олигархов. Финансовые круги тем или иным образом финансируют ведущих политиков, общественных деятелей, политические партии и движения. Без финансирования невозможно провести успешную президентскую или парламентскую избирательную кампанию. СМИ позволяют формировать нужное финансовым кругам общественное мнение, создавать моду и вкусы и т. д. В результате денежные мешки остаются в тени, но обладают реальной властью. А народ формально «свободен» и «свободно» голосует за тех кандидатов, которые устраивают «золотую элиту». К чему это в итоге приводит, мы видим на примере современных США и европейских стран, где губернатором или президентом может стать любое убожество, или петрушка-дурачок, но реальную политику определяют не они.
При этом «золотая элита» постоянно понижает духовный и интеллектуальный уровень подвластного населения, чтобы не было социальных протестов. Есть четкая система разделения образования: «элите» открыт один уровень знания, «посвященным» (членам различных элитарных организаций, клубов и лож) — другой, народ — в целом обладает только частичным знанием, не имея цельного видения ситуации. Очень хороший пример — это Соединенные Штаты. Там примерно с 1960-х годов работает стратегия по оглуплению, дебилизации народных масс. Выбор инструментов очень широкий — от наркотизации и алкоголизации до оглупляющей музыки, дебильных шоу и ТВ-передач, теперь большую роль играет приобщение людей к «виртуальным мирам». Очень большую роль в деградации масс играет сексуальная революция, когда отношения между мужчинами и женщинами сводятся до уровня первобытного промискуитета (беспорядочных половых связей), а семьи разрушаются.
Далекое будущее — это «электронный концлагерь», когда люди будут полностью зависимы от виртуальной реальности, утратив связь с настоящим миром. Как быстро развиваются эти деградационные процессы видно по тем же Штатам. Американцы 1940-х годов — это солдаты, летчики, моряки, инженеры, строители и учёные, волевая, умная и сильная нация. Американцы образца 1990-2000-х годов — это «овощи», дегенераты-извращенцы всех мастей, пацифисты, толерасты, наркоманы, преступники, помешанные на половом инстинкте особи, инфантилы и т. д. Правда, такая ситуация несёт угрозу потерю управляемости, так как качество элиты также падает. При дальнейшей реализации такого сценария Запад может попасть в ловушку и всё закончится очень плохо. Подобные сценарии описаны в некоторых произведениях жанра постапокалиптики.
К сожалению, после 1991 года схожую стратегию стали реализовывать и в России, где происходит разделение системы образования для «избранных» (или дети богатых учатся за границей) и всех остальных. При этом либералы, которые до сих пор контролируют сферу образования, взяли за образец западные стандарты вроде ЕГЭ и болонской системы, что привело к серьёзному падению образовательного уровня последних поколений. Катастрофа ещё не произошла, но только за счёт советского фундамента и саботажа рядовой учительской массы. Однако критический предел уже близок.
России было крайне опасно вступать в Первую мировую войну. Общество было разделено, поражено взаимной ненавистью. Внутри страны было множество партий, движений и структур, которые желали кардинальных изменений и даже разрушения империи. Экономика страны была не готова к войне. Это прекрасно понимал глава правительства Пётр Аркадьевич Столыпин и деревенский мужик, олицетворяющий крестьянскую Россию — Григорий Ефимович Распутин, и многие другие дальновидные деятели. Война с Германией была изначально непонятна и не нужна русскому народу, как и предыдущая проигранная война с Японией. В этой войне русские выступали в качестве «пушечного мяса» Англии и Франции. Получалось, что Россия так отрабатывала заграничные кредиты. Западные державы сначала хотели стравить Россию и Германию, использовав «русский таран» для сокрушения мощи Германской империи, а затем спровоцировать внутренний конфликт, дворцовый переворот или революцию, чтобы поживиться за счёт павших держав.
Правый русский деятель Пётр Николаевич Дурново ещё в феврале 1914 года вручил Николаю II записку, в которой предсказал характер войны и будущее России, если её втянут в войну. Дурново верно отметил, что эта война «является соперничество Англии и Германии». Быстрое развитие Германии привело к появлению смертельно опасности для промышленно-экономического благосостояния Англии. «Естественно, что Англия не может сдаться без боя, и между нею и Германией неизбежна борьба не на жизнь, а на смерть». Англия и Германия в силу своего географического положения недостаточно уязвимы друг для друга. Поэтому британцы, что они уже не раз делали в прошлом, будут искать «пушечное мясо» в Европе.
После русско-японской войны, несмотря на активную вредительскую роль Англии в этой войне, когда британцы всеми силами поддерживали Японию, Россия пошла на сближение с Британией. Как далее отмечал Дурново, Россия от сближения с Англией не получит какие-либо реальные выгоды. «Единственный плюс — улучшившиеся отношения с Японией — едва ли является последствием русско-английского сближения. В сущности, Россия и Япония созданы для того, чтобы жить в мире, так как делить им решительно нечего. Все задачи России на Дальнем Востоке, правильно понятые, вполне совместимы с интересами Японии (Россию и Японию в 1904 г. просто стравили, как Россию и Германию в 1914 г. — автор). Эти задачи, в сущности, сводятся к очень скромным пределам. Слишком широкий размах фантазии зарвавшихся исполнителей, не имевший под собой почвы действительных интересов государственных — с одной стороны, чрезмерная нервность и впечатлительность Японии, ошибочно принявшей эти фантазии за последовательно проводимый план, с другой стороны, вызвали столкновение, которое более искусная дипломатия сумела бы избежать».
Дурново вполне правильно отмечал, что японские вожделения будут направлены на юг, в сторону Филиппинских островов, Индокитая, Явы, Суматры и Борнео (так оно и произойдёт). При нормальном развитии отношений, без провоцирующего вмешательства внешних сил, «мирное сожительство, скажу более, тесное сближение России и Японии на Дальнем Востоке вполне естественно».
Схожая ситуация была и в Европе. Сближение России с Англией ухудшила её положение на Балканах, и на Ближнем Востоке, включая Порту, где активизировали свою политику Австрия и Германия. Турция, обеспокоенная союзом России с Англией и возможностью отказа англичан от традиционной политики закрытия для русских Дарданелл, а также созданием под покровительством России враждебного османам Балканского союза, рухнула в объятья германцев. Сближение России с Англией неизбежно сулило нам вооруженное столкновение с Германией.
По мнению Дурново, «жизненные интересы России и Германии нигде не сталкиваются и дают полное основание для мирного сожительства этих двух государств». Германия более заинтересована в том, чтобы потеснить на морях и в колониях Англию, а не в колонизации огромных российских территорий. Все ресурсы России, которые необходимы Германии, она легко получала в мирное время. России нет смысла отвоевывать польские земли, так как это усилит «польскую проблему» внутри империи. В таком же положении была и Галиция. Как отмечал Дурново: «Нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь. Ведь на ничтожную горсть русских по духу галичан, сколько мы получим поляков, евреев, украинизированных униатов?» В настоящее время украинское или мазепинское движение было слабым, и его не стоило усиливать. А во время войны это движение неизбежно бы усилилось. Во время войны зародыш «крайне опасного малороссийского сепаратизма» мог достигнуть «совершенно неожиданных размеров».
Для решения проблемы проливов не обязательно было воевать. Для торговли проливы во время мира были открыты. К тому же Османская империя сама была на грани смерти. Можно было просто подождать благоприятных условий, чтобы решить эту проблему. Очевидно, что Берлин сам бы охотно пошёл по этому вопросу навстречу Петербургу, чтобы купить наш нейтралитет во время конфликта Англии и Германии. В Закавказье России не обязательно было воевать за Западную Армению, входившую в состав Турции, это не входило в круг национальных задач. Кроме того, как и с проливами, здесь мы могли найти понимание Германии, если бы Османская империя рухнула. При этом мы имели массу спорных зон с британцами — те же проливы, Персия, Памир, Кашгария, Джунгария и Монголия.
В сфере экономики Россия и Германия имели сплошные точки соприкосновения и общих интересов. Для заключения с Германией вполне приемлемого для России торгового договора необязательно было рвать друг другу глотки. Вполне достаточно было наладить добрососедские отношения, вдумчиво взвесить общие экономические интересы. России необходимы были технологии Германии, в том числе военные. Военный же разгром Германии и деградация её экономики были выгодны только Британии и Франции. Англии было выгодно убить германскую морскую торговлю и промышленность. Франция мечтала разгромить германскую промышленность и по возможности расчленить Германию, превратить её в бедный сельскохозяйственный регион. России же катастрофическое ослабление Германии не было выгодным, так как многократно усиливало западный блок держав — Францию, Англию и США. Конкуренция Англии и Германии была нам выгодна, как и открытый внутренний рынок Германской империи.
России также была выгодна германская колонизация, развитие и появление новых германских колоний, так как это превращало Drang nach Osten в область исторических воспоминаний. Кроме того, как показывал исторический опыт, огромная Российская империя не пострадала бы и при появлении новых тысяч германских колонистов. Очень быстро они стали бы «русскими немцами», как это произошло с немцами в Поволжье и в Прибалтике, и верно служили бы своей новой Родине.
Стоит также отметить, что национальный (а не интернациональный) германский капитал нужен был России для модернизации экономики. Немецкий капитал выгоднее для нас, чем всякий другой. Германский капитал из всех наиболее дешевый, как довольствующийся наименьшим процентом прибыли. К тому же германские капиталисты часто переезжали в Россию (в отличие от британцев и англичан), пускали корни и значительная часть капиталов оставалась в стране. Другие иностранцы старались вывести из России всё до последней копейки.
В отличие от большинства политиков и военных, обещавших «легкую прогулку» и говоривших о быстрой войне, Дурново отмечал, что «борьба с Германией представляет для нас огромные трудности и потребует неисчислимых жертв. Война не застанет противника врасплох и степень его готовности вероятно превзойдет самые преувеличенные наши ожидания».
Дурново совершенно верно спрогнозировал: «Главная тяжесть войны, несомненно, выпадет на нашу долю, так как Англия к принятию широкого участия в континентальной войне едва ли способна, а Франция, бедная людским материалом, при тех колоссальных потерях, которыми будет сопровождаться война при современных условиях военной техники, вероятно, будет придерживаться строго оборонительной тактики. Роль тарана, пробивающего самую толщу немецкой обороны, достанется нам…». Правый деятель точно отметил, что война приведёт к осложнениям в Персии, на Кавказе, в Туркестане, «следует предвидеть весьма неприятные осложнения в Польше и в Финляндии». Дурново предсказал, что мы не сможем во время войны удержать Польшу. А когда она окажется во власти противников, её немедленно используют против нас (всё так и произошло).
Дурново прямо говорил, что Россия не готова к войне. Военных запасов мало, так как производительность заводов слабая. Дурново предсказывает, что «при зачаточном состоянии нашей промышленности, мы во время войны не будем иметь возможности домашними средствами восполнить выяснившиеся недохваты…». А при блокаде Черного и Балтийского морей ситуация ещё более ухудшится. Ещё один неблагоприятный фактор для нашей обороны — это чрезмерная зависимость от иностранной промышленности. В армии не хватает тяжелых орудий, пулеметов, не завершено оборудование крепостей. Сеть стратегических железных дорог не развита, подвижного состава для условий военного времени недостаточно.
Война приведёт к огромным финансовым расходам. В результате придётся ещё больше залезть во внешнюю финансовую кабалу. В случае поражения финансово-экономические последствия не поддаются учёту и приведут к полному развалу народного хозяйства. Однако и победа не сулит особых выгод. Разоренная и разрушенная Германия не сможет платить репарации (так оно и будет). Англия и Франция сделают всё, чтобы оттеснить Россию от дележа шкуры убитых германских медведей (Германии и Австрии). Это не позволит покрыть наши военные расходы. А меж тем займы придётся выплачивать. Более того, по вопросу проливов Англия и Франция могут создать антирусскую коалицию. В итоге Россия попадет в такую финансово-экономическую кабалу, «по сравнению с которой наша теперешняя зависимость от германского капитала покажется идеалом».
Дурново справедливо отмечал, что общеевропейская война, независимо от её исхода, представляет «смертельную опасность и для России, и для Германии», так как приведёт к социальной революции. Особенно опасно поражение, тогда «социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна». Деморализованная армия, утратившая во время войны наиболее надежного кадрового своего состава и охваченная стихийным крестьянским стремлением к миру и земле, не сможет послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии (либерал-демократы), которые сами поднимут народную волну, не смогут контролировать ситуацию. Страну захлестнёт анархия. В схожей ситуации окажется и Германия.
Таким образом, Германия и Россия будут разрушены, а все выгоды получат геополитические противники России и Германии — Англия и Франция, а также присоединившиеся к ним позднее США.
Схожей позиции придерживались Столыпин и Распутин, которые до последнего старались удержать царский режим от войны. Однако Столыпина устранили в 1911 г. За убийцей стояли масонские круги, работавшие на Запад. А Распутин в самый опасный момент, когда в Европе запустили очередную крайне опасную политическую провокацию, был «выключен из игры». 29 июня (12 июля) 1914 г. на Распутина в селе Покровском было совершено покушение. Для лечения его перевели до 17 августа в Тюмень, изолировав от царя. Больше никто не смог спасти Россию от катастрофы. Чтобы Распутин не смог провести комбинацию с сепаратным миром с Германией, который спасал самодержавие, его в ночь на 17 декабря 1916 года ликвидировали. Самую активную роль в заговоре приняла британская разведка. По сути, российские высокопоставленные заговорщики играли роль прикрытия. Заказ на убийство Распутина поступил извне, с самого высокого уровня.
Самсонов Александр