На Первом съезде народных депутатов СССР с инициативой образовать комиссию и дать политическую и правовую оценку советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 года и секретному дополнительному протоколу к нему выступили представители прибалтийских республик – Литвы, Латвии и Эстонии. Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев поддержал это предложение, и 2 июня 1989 года съезд учредил соответствующую комиссию во главе с членом Политбюро Александром Яковлевым. В нее вошли 26 человек, из которых 11 были депутатами из Прибалтики.
Полгода спустя, 23 декабря 1989-го, Яковлев выступил на Втором съезде народных депутатов с докладом. Анализируя предшествовавшие заключению пакта Молотова – Риббентропа события, он отметил, что «гром грянул вовсе не с ясного неба». Докладчик напомнил об аншлюсе Австрии и Мюнхенском сговоре, который «не был поспешной импровизацией». Кроме того, он признал (потом это нашло отражение и в тексте постановления съезда), что содержание самого договора «не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств, принятыми для подобного рода урегулирований».
Одно дело – секретный протокол, давал понять один из идеологов перестройки Яковлев. Другое дело – секретный протокол, давал понять главный идеолог КПСС. Говоря о моральной оценке этого документа, он напрямую обвинил Иосифа Сталина в отходе от «ленинских принципов советской внешней политики». «Сталина, по всей видимости, не смущала цена, которую он заплатил, предав высокие нравственные принципы внешней политики, заложенные Лениным. Вместе с немецкой редакцией протокола он принял такие постулаты, как «сфера интересов», «территориально-политическое переустройство» и прочее, что до сих пор было детищем политики империалистических разделов и переделов мира», – заявил председатель комиссии. Таким образом, в вину Сталину и наркому иностранных дел СССР Вячеславу Молотову ставилось именно предательство «высоких нравственных принципов, заложенных Лениным». Сильный аргумент из уст человека, который позже говорил, что к тому времени он давно уже перестал быть убежденным коммунистом и делал все возможное для того, чтобы поскорее покончить с «пережитками ленинизма» в стране!
В итоге съезд народных депутатов СССР осудил факт заключения секретных договоренностей с Германией и признал дополнительные «протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания». Причем в постановлении от 24 декабря подчеркивалось, что «протоколы не создавали новой правовой базы для взаимоотношений Советского Союза с третьими странами, но были использованы Сталиным и его окружением для предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними правовых обязательств».
Яковлев не скрывал: он с самого начала понимал, что «в глазах широких слоев населения прибалтийских государств советско-германские договоренности 1939 года являются отправной точкой для оценки последовавших в 1940 году событий, приведших к включению Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР». И действительно, народные фронты прибалтийских республик, давно уже выступавшие за пересмотр решений 1939–1940 годов, тут же воспользовались постановлением съезда в своих целях.
11 марта 1990 года Верховный Совет Литовской ССР принял декларацию о восстановлении независимости Литовского государства и переименовал Литовскую ССР в Литовскую Республику. 30 марта аналогичное решение вынес Верховный Совет Эстонской ССР, а 4 мая – Латвийской ССР. Де-факто прибалтийские республики вышли из состава Союза. Народный депутат СССР от Прейльского района Латвии писательница Марина Костенецкая впоследствии заметила, что «лишь после того, как 24 декабря 1989 года был принят документ о пакте Молотова – Риббентропа, могло произойти 4 мая 1990 года».
Что и говорить, инициированное реформаторами конца 1980-х возвращение к «ленинским принципам внешней политики» дорого обошлось Советскому Союзу, который спустя два года прекратил свое существование.
Автор: Олег Назаров, доктор исторических наук