Узаконенное рабовладение: ссудный процент и налоги — в чём разница?

Есть вопрос про ссудный процент:

Слепота госчиновников, политиков, предпринимателей, экономических обозревателей средств массовой информации (СМИ), учёных-эко­номистов и преподавателей финансово-эконо­ми­ческих специальностей в вузах и колледжах к парализующей хозяйство общества роли ссудного процента и спекуляций «ценными бумагами» представляет собой:

• их искренние заблуждения, обусловленные слабоумием, невежеством и непрофессионализмом?
• либо это — вполне профессионально состоятельный злой умысел продавшихся мерзавцев и лицемеров, имеющий целью держать на положении невольников под наркозом культивируемого ими же невежества остальное общество (включая и многих из числа перечисленных ранее деятелей, от мнений и решений которых зависит экономическая жизнь) в финансовой удавке олигархии банкиров-ростовщиков, биржевых спекулянтов и их закулисных хозяев?

Полезно обратить внимание и на то, что финансово-экономи­ческая «слепота» деятелей политики, науки, и высшей школы носит избирательный характер: в большинстве случаев те же самые «слепцы» проявляют удивительную зрячесть и активность в нападках на государство за его налогово-дотационную политику; они недовольны как тем, что государство взимает налоги, так и тем, что государство выплачивает дотации и субсидии.

Все 1990-е годы — годы реформ — средства массовой информации с подачи авторитетов науки воют о том, что высокие ставки государственных налогов душат производство, влекут за собой бегство капитала за границу, вызывают к жизни двойную бухгалтерию и сокрытие доходов от налогообложения физическими и юридическими лицами и т.п. Поэтому вопрос о налогах в его взаимосвязи с ростовщичеством необходимо осветить правильно.

ОТЛИЧИЕ НАЛОГОВ ОТ ССУДНОГО ПРОЦЕНТА

Принципиальная разница между «налоговым прессом» государственности и «благословлённым» в Библии ростовщическим вампиризмом глобальной антинародной мафии (это выдумки, не клевета и не нагнетание эмоций с целью возбудить межконфессиональную рознь и конфликты: см. https://inance.ru/2015/07/politsili-koncepciya/ раздел «Концепции глобализации») состоит в том, что с появлением денежного обращения:

• Налоги забирают у производителя в стоимостной форме некоторую долю от реально им произведённого, после чего эта доля, если не разворовывается, то употребляется в интересах государства.
• Если при этом государство выражает интересы подавляющего большинства добросовестно трудящегося населения, то всё изъятое у общества в форме налогов, возвращается самому же обществу в форме разнородной государственно-организованной социальной защищённости личности. Иными словами в таком государстве «налоговый пресс» никого не подавляет, поскольку всё изъятое в форме налогов, так или иначе, в той или иной форме возвращается самому же обществу, т.е. составляющим общество людям — нам с вами.
• Ростовщичество же высасывает в стоимостной форме из общества заранее оговорённую долю производимого, которая исторически реально почти всегда выше, нежели полезный эффект в его номинальном бухгалтерском выражении, достигнутый в результате взятия самóй кредитной ссуды.
• Хотя кредитную ссуду берёт конкретное физическое или юридическое лицо, но поскольку погашение долга по кредитной ссуде с процентами относится на себестоимость производимой продукции, то ссудный процент является генератором роста цен, перенося расплату по ссуде с должника на остальное общество.
• Вследствие названных обстоятельств общество оказывается в заведомо неоплатном долгу — на положении раба-невольника — у надгосударственной между­на­родной корпорации «кровопийц» — ростовщиков, на которых и вынуждено работать задарма в иллюзорной надежде когда-либо в будущем расплатиться с долгами.

О характере воздействия ссудного процента на экономику смотрите эти ролики:

«Финансовый климат и перспективы «модернизации» http://www.youtube.com/watch?v=dCBqLomuAPk

«Кому должны все страны мира» http://www.youtube.com/watch?v=I35weJXlZNQ

Слепота к этому различию воздействий на производство и потребление ставок налогообложения и ставок ссудного процента говорит о том, что экономическая наука и традиционная социология в России носят антигосударственный и антинародный характер, поскольку выражают интересы надгосударственной ростовщической мафии. При этом следует понимать, что различие между налогами и ростовщичеством не не может быть устранено простым налогообложением кредитно-ростовщического сектора. К тому же «учёные-экономисты» ещё и «научно-теоре­ти­чески» правдоподобно (для не желающих вникать в суть дела политиков, предпринимателей и обывателей) обосновывают желательные ей финансово-инвестиционные и политические стратегии.

При этом в обществе широко распространено по существу несостоятельное мнение, что ссудный процент по кредиту в финансовой системе якобы обязателен как источник финансирования действительно общественно необходимой банковской деятельности.

Заметки на полях: задачи банковской системы

Банковская система в целом решает следующие задачи на макроуровне экономики:

• осуществляет бухгалтерский учёт макроуровня (ведёт счета и перечисляет денежные средства, сопровождая сделки купли-продажи большинства производящих субъектов микроэкономики, по крайней мере, в так называемых «экономически развитых» странах);
• предоставляя краткосрочные кредиты в сферу производства, сглаживает сбои в ритмике платёжеспособности хозяйствующих субъектов, ускоряя тем самым продуктообмен и повышая быстродействие, устойчивость и мощность многоотраслевой производственно-потреби­тель­ской системы общества;
• предоставляя долгосрочные кредиты в сферу производства, обеспечивает преодоление инвестиционных пиков в расходах предприятий и тем самым обеспечивает обновление старых и создание новых производственных мощностей в отраслях и поддержание межотраслевых пропорций производственных мощностей (т.е. взаимного соответствия производственных мощностей разных отраслей друг другу);
• предоставляя кредиты семьям для удовлетворения их потребительских запросов способствует адаптации номинального платёжеспособного спроса к действующим на рынке ценам, что ускоряет сбыт произведённой продукции и предоставление населению каких-то видов услуг (при экономической политике, ориентированной на удовлетворение нравственно здравых потребностей населения, это открывает возможности к ускоренному повышению благосостояния общества).

В решении этих задач банковская система незаменима, однако их решение — не самоцели существования банковской системы, а средство сборки системной целостности макроэкономики из множества микроэкономик, которые и решают своей технологической деятельностью большинство производственных задач жизни общества и людей в нём.

Соответственно требование принципиального законодательного запрета ссудного процента (в том числе и процента по вкладам в банки) по мнению придерживающихся этой точки зрения — антисистемное требование «неве­жест­венных экстре­мистов», якобы способное разрушить институт кредита и макроэкономику в целом. Однако это не так.

Заметки на полях: вклады — соучастие в воровстве

Фактически вклад в банк — это предоставление вкладчиком кредитной ссуды банку.

Соответственно проценты по вкладу — разновидность ссудного процента. Большинство банков проценты по вкладам выплачивает из доходов, получаемых с ростовщичества. Можно сказать, что отдавая проценты по вкладам ростовщики просто делятся небольшой долей своего «паразитического пирога» — именно поэтому ставки по кредитам всегда выше ставок по депозитам (вкладам).

Иными словами, каждый вкладчик соучаствует в ростовщическом ограблении общества. Разница между вкладчиками только в том, что большинство из них теряет на ценах покупаемых ими товаров и услуг больше, нежели получает в виде доходов по вкладам; а меньшинство получает доходов по вкладам больше, чем теряет на ценах покупаемых ими товаров и услуг. Ведь следует помнить, что в отпускные цены товаров закладывается и необходимость возврата кредитных ссуд вместе с процентами по ним.

РАБОТАЮТ И ТРУДЯТСЯ НЕ ДЕНЬГИ, А ЛЮДИ

Российские 240% годовых по кредитам времён Черномырдина — Лившица, с точки зрения горе-«экономистов», — одна вредная крайность, а 0 % годовых (а в ряде случаев и отрицательные ставки ссудного процента и прощение задолженности по кредиту в каких-то политически целесообразных случаях) как системообразующее требование к организации кредитно-финан­совой системы будущего хозяйства всего человечества, а не только России, — другая вредная крайность.

В «нормаль­ной» макроэкономике с их точки зрения якобы должны быть некие «уме­рен­ные» ставки ссудного процента:

• с одной стороны, — позволяющие банкам самофинансироваться при решении свойственных им задач, а также выплачивать своим вкладчикам доходы по их вкладам, дабы стимулировать людей к тому, чтобы их накопления были источником финансирования развития предприятий, образующих в совокупности макроэкономическую систему общества;
• а с другой стороны, — позволяющие быть рентабельными большинству предприятий во всех отраслях промышленности и не ущемляющие платёжеспособный спрос населения.

Конкретные величины максимально допустимых ставок ссудного процента обычно называются ими в пределах до 5 — 7 % годовых.

Заметки на полях: почему 5%?

Для того, чтобы понять, почему верхним пределом ставок ссудного процента называются эти значения, надо знать следующее. Среднегодовые темпы роста энергопотенциала глобальной цивилизации и её техносферы на протяжении 150 лет, предшествующих началу ХХI века, вычисляемые по росту добычи угля, составляли 5 % в год. Поскольку объёмы производства ограничены объёмом энергии, направляемой в технологические цепочки и процессы, то ставки ссудного процента, безопасные для устойчивости кредитно-финансовой системы и технико-технологического обновления макроэкономики не могут превышать темпов роста энергопотенциала сферы производства. Всё просто: чтобы не замечали паразита, он должен «съедать» меньше того, что нарастает, а то будет как в народной поговорке:

Тело худеет — паразиты волнуются.

Соответственно таким темпам роста энергопотенциала сферы производства называемое ограничение ставок ссудного процента — 5 % годовых на протяжении всего указанного полуторастолетия действительно лежало в безопасных пределах для макроэкономик большинства стран. 7 % — были безопасны для макроэкономик стран-ростовщиков (стран-кре­ди­торов), в чьих доходах доходы от кредитов другим странам, позволяли за счёт импорта покрыть разность между собственым ростом энергопотенциала и ростовщическими запросами в виде ставок ссудного процента по кредиту. Именно за счёт этих доходов страны-ростовщики разорили экономики стран «третьего мира» (боль­шей частью бывших колоний), чем воспрепятствовали их культурному преображению, вызвав к себе ненависть в их народах. О том, как устроена эта система ростовщической кабалы, смотрите немецкий (!) ролик, переведённый на русский язык:

«Хочу весь мир и ещё 5% — Фабиан» http://www.youtube.com/watch?v=joBG79MNCGs

Но дело в том, что кроме исключительно финансово-экономических факторов, в жизни общества значимы и другие факторы, рассмотрения которых сторонники «умеренного» ссудного процента избегают. Именно из этих факторов проистекают нефинансовые реакции национальных обществ, а также и реакции тех или иных людей персонально на закабаление целых регионов Земли и их населения, в том числе и посредством узаконенного системообразующего ростовщичества, проистекающего из изначального признания правомочности «умеренных» ставок ссудного процента.

В действительности сторонники «умеренного» процента смешивают два качественно разных по своему существу вопроса:

• вопрос о финансировании функционирования инфраструктур общества, к числу которых принадлежит и банковская инфраструктура, через которую осуществляются платежи и прочие переводы денежных средств и которая ведёт бухгалтерский учёт макроуровня во многоотраслевой производственно-потре­бительской системе;
• вопрос о праве кого бы то ни было на доходы, являющиеся по существу нетрудовыми, и которые вследствие этого не имеют отношения ни к оплате прошлого и будущего трудового вклада людей в рост благосостояния общества, ни к социальному обеспечению, не обусловленному участием в текущем труде (в СССР было несколько статей УК за получение таких доходов).

Работают и трудятся не деньги, а люди. Люди производят продукцию и услуги, потребление которых оплачивается деньгами.

Если об этом помнить, то неоспоримо смешение двух названных разных вопросов сторонниками приведённых мнений о якобы неизбежной необходимости наличия в системе «умеренного» ссудного процента. В жизни же общества, в политике государства, в обществоведческих науках такое смешение недопустимо! Потому что тогда вопросом о необходимости финансирования банковской (платёжно-учётной по характеру её деятельности) инфраструктуры под­меняется вопрос о рабовладении, порождаемом в обществе «умерен­ны­ми» ставками ссудного процента, которое исторически реально осуществляется посредством системного банковского ростовщичества. Так этот принципиальный вопрос организации жизни общества через смешение двух вопросов и выводится из рассмотрения по существу. Если конечно, именно выведение из рассмотрения вопроса о рабовладении, осуществляемом финансовыми средствами, и не является одной из целей политики, в чём мы и обвиняем экономическую «науку», унаследованную от эпохи становления и развития капитализма по западному образцу; а также и взывающую к её авторитету общественно-экономи­чес­кую публицистику.

Кроме того, что системное банковское ростовщичество — средство осуществления мафиозного финансового рабовладения, вследствие того, что институт кредита со ссудным процентом «игра в одни ворота», в которой всегда в финансовом выигрыше оказываются кредиторы-ростовщики, а в проигрыше всё общество, и даже «умеренный» ссудный процент вреден обществу и по другим причинам.

ПООЩРЕНИЕ ПАРАЗИТИЗМА

В обществе с банковской системой, работающей со ссудным процентом, статистика накоплений, вложенных в банки гражданами, порождает статистику роста этих накоплений за счёт начисления процентов по вкладам. Эти проценты по вкладам для некоторой доли вкладчиков оказываются соизмеримыми с их трудовыми доходами. А для некоторой доли вкладчиков превосходят значение доходов, необходимых для оплаты потребления по весьма высоким жизненным стандартам, даже при «умеренных» ставках ссудного процента, не представляющих угрозы для устойчивости функционирования системной целостности макроэкономики.

Заметки на полях: вклады — соучастие в воростве

Так даже в СССР, где не было явно выраженного сословия рантье, существующего на доходы от вкладов в банки и «ценные» бумаги, к середине 1980-х годов. 90 % сумм вкладов в сберкассы принадлежало всего 3 % вкладчиков. И эти три процента вкладчиков могли обеспечить своё существование за счёт доходов по вкладам, нигде не работая. При этом более половины семей в СССР вообще не имели сберегательных книжек. Это стало одним из факторов, приведших СССР к развалу, о чём мы писали в своей статье (https://inance.ru/2014/08/centrobank/).

Кроме того, вклады наследуются потомками первоначальных вкладчиков. И хотя потомки не вложили своего труда в создание первоначальных накоплений, — унаследовав вклады, они имеют законное право на нетрудовые доходы.

Хотя, безусловно, всякая семья должна иметь право на собственность, передаваемую в ней от поколения к поколению: в частности, на некоторый объём денежных накоплений, жилище и т.п., поскольку это обеспечивает устойчивость внутрисемейной «инфраструктуры» и самой семьи в преемственности поколений.

Нарушая это естественное право семьи (юристы в Думе знают только права индивида, но не имеет понятия о необходимости защищать коллективные права: семьи, трудовых коллективов, народов, человечества), ныне действующее законодательство РФ предусматривает по существу налог на смерть родителей, взимаемый с их детей и внуков при их вступлении во владение жилищем и другим семейным имуществом, зарегистрированным как собственность родителей, в случае раздельного проживания. Это ещё один пример паскудства буржуазных реформаторов в России: не умея по скудоумию организовать общественное производство и распределение, обеспечивающее нормальные условия жизни своих граждан и формирование доходных статей бюджета, государственность буржуазных реформаторов бессовестно забирает всё, что жители не могут по тем или иным причинам от неё защитить.

Тем самым, согласившись с «умеренными» ставками ссудного процента (включая и ставки по банковским вкладам) и узаконив их, общество вместо культивирования уважения к добросовестному труду и поощрения добросовестного труда поощряет паразитизм наиболее богатой части вкладчиков банков, признавая за ними право на нетрудовые доходы и перераспределяя в их пользу в виде процентов по вкладам продукцию, создаваемую трудом тех, кто вкладов не имеет либо хранит в банках относительно небольшие суммы накоплений, проценты на которые мало что значат в их личном или семейном бюджете.

ЧЕСТНЫЕ ДОХОДЫ

В нравственно здоровом обществе доходы могут принадлежать к одной из следующих категорий:

• заработная плата и премии за участие в трудовой деятельности;
• выплаты по социальному обеспечению из целевых государственных и общественных (т.е. частных и корпоративных) фондов, не обусловленные участием в трудовой деятельности;
• полученные в порядке принятия помощи со стороны других людей на основе их личной мотивации и взаимной договорённости, не нарушающей прав стороны, принимающей помощь (помощь освобождает от проблем, а не создаёт новые проблемы).

Доходы же в виде ссудного процента, включая и проценты по вкладам в банки, — узаконенное воровство, анонимное вымогательство в том смысле, что вымогатель не вступает в непосредственные отношения с тем, кого грабит, вследствие чего обираемые им лишены возможности оказать противодействие ему лично.

Те, кто не согласен с таким подходом к вопросу об «умеренных» ставках ссудного процента, включая и проценты по вкладам населения в банки, по существу оказываются перед необходимостью объяснить простому труженику:

• почему одни виды нетрудовых доходов признаны правомочными и узаконены, а другие виды нетрудовых доходов признаны неправомочными и преступными?
• почему изъятие узаконенных нетрудовых доходов у одних лиц другими лицами на самодеятельной основе тоже отнесено к преступлениям, преследуется и карается на основании законов?

Объяснить это желательно именно простому труженику, а не «про­сто­му налогоплательщику», поскольку налогоплательщик в исторически реальной экономике сам может и не быть тружеником, хотя может честно платить налоги с узаконенных в обществе нетрудовых доходов. А труженику приходится кормить, одевать, обустраивать жизнь всех, включая и налогоплательщиков, «чест­но» и законопослушно живущих нетрудовыми доходами. И труженик имеет право знать, почему он якобы должен обеспечивать жизнь тех, кто способен трудиться, но не трудится; причём обеспечить им подчас более высокий уровень потребления, нежели тот, который доступен ему самому и его семье.

Ссылки на «простого налогоплательщика», подменившего простого труженика в публицистике, — ещё одна подмена существа одного дела другим. Неужто правозащитники в России настолько безнадежные кретины, что не понимают существа этого дела? — А если они не кретины, то почему не поднимают этого вопроса ни в России, ни перед «между­на­род­­ной общественностью»? — Потому, что они безнадёжные мерзавцы?

«СРЕДНИЙ» КЛАСС — КАМУФЛЯЖ ПАРАЗИТОВ

Стремление же создать так называемый «средний класс» представляет собой стремление наиболее крупных паразитов-инвесторов, живущих преимущественно нетрудовыми доходами, затеряться в среде этого безликого «среднего», который всё же трудится, но в доходах которого доля нетрудовых доходов по разного рода «ценным» бумагам достаточно велика, чтобы он крохоборски дорожил ею и массово вставал на защиту всей развращающе-паразитической системы.

Одним из примеров такого восстания бездумных крохоборов из состава «сред­него класса» на защиту развращающе-паразити­чес­кой системы являются возражения против реорганизации кредитно-финансовой системы на принципе исключения из неё ссудного процента, включая и процент по вкладам в банки.

Возражения такого рода, исходящие из того, что отмена ссудного процента (включая и проценты по банковским вкладам населения) сократит кредитные ресурсы банковской системы, поскольку люди не будут вкладывать деньги в банки, что подорвёт институт кредита как таковой (и, как следствие, — всё народное хозяйство), — также несостоятельны.

Во-первых, прейскуранты всех рынков обусловлены номина­ль­ной платёжеспособностью общества, включая и её кредитную составляющую, и реагируют на динамику её изменения. Иными словами, чем выше доля выданных и не погашенных кредитов в себестоимости выставляемой на продажу продукции — тем выше номинальные цены, а потребности во вновь выдаваемых кредитах номинально выражаются во всё более крупных суммах. Соответственно изъятие из системы ссудного процента влечёт за собой и сокращение номинальных потребностей во вновь выдаваемых кредитах.

Во-вторых, есть иные средства макроэкономической регуляции, позволяющие поддерживать номинальную кредитоспособность банковской системы на необходимом для её эффективной работы уровне. В частности, банки можно законодательно обязать соучаствовать в прибылях и убытках кредитуемых ими проектов, в результате чего здравомыслящие директораты банков, способные оказывать предприятиям координационные услуги ма­кроуровня, окажутся во главе процветающих промышленно-фи­на­нсовых групп, а финансовые паразиты-аферисты — разорятся.

И главное: динамика благосостояния определяется не возможностями номинального кредитования в сфере финансового обращения, а энергетическим потенциалом сферы производства, концепцией и качеством управления этим энергопотенциалом (о возможности перехода на энергостандарт, базаирующийся на энергопотенциале общества читайте http://newyouthpolicy.org/ru/articles-ru/257-energostandart). Институт кредита — одно из средств управления макроуровня, а не самодостаточный источник экономического благополучия общества (хотя для мафиозной корпорации ростовщиков-кредиторов он и представляется таковым, — своего рода «рогом изобилия», в чём они стараются уверить и остальное общество).

Законодательное же исключение ссудного процента во всех его формах нравственно оздоровит общество, его хозяйственную и финансовую деятельность и будет сопровождаться бухгалтерски не исчислимыми положительными эффектами в иных областях жизнедеятельности цивилизации.

В результате главенствующее положение в управлении макроэкономикой займёт разумная воля людей, ныне вытесняемая из области макроэкономического управления и подавляемая в ней бездумным автоматизмом взимания ссудного процента,

• во-первых, гарантирующим ростовщической корпорации финансовое благополучие при любых её ошибках и злоупотреблениях в кредитно-инвести­ционной макроэкономической политике,
• и, во-вторых, гарантирующим расширение пределов власти хозяевам и заправилам корпорации.

Поэтому в условиях действия ссудного процента, особенно в условиях действия «неумеренного» ссудного процента, направленного на порождение заведомо неоплатных долгов, т.е. долговой кабалы как системы рабовладения на финансово-долго­вой основе:

• уклонение от налогов — один из способов сопротивления ростовщическому порабощению тем более в случае, если изрядная часть бюджета государства, пополняемого налогами, идёт на «обслуживание» его долговых обязательств перед внешними и внутренними ростовщиками и спекулянтами «ценны­ми» бумагами;
• налоговая полиция (в России упразднена в 2003 года) и обслуживающее её судопроизводство (а также все служители библейских культов) во многом аналогичны полицáям, которых немецко-фашист­ские оккупанты набирали из местного населения для проведения в жизнь своей стратегии порабощения народов России.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Множество предпринимателей и наёмных тружеников, хотя и не могут объяснить сказанного выше о различиях ростовщичества и налогообложения и об их взаимосвязях, однако чувствуют и различия, и взаимосвязи. А чувствуя их, они строят свою финансовую политику на микроуровне народного хозяйства соответственно сказанному выше.

Поэтому самообманом являются надежды некоторых политиков легализовать доходы физических и юридических лиц, вернуть сбежавшие капиталы в Россию, не «замочив предварительно в сортире» системное ростовщичество и спекуляцию «ценными» бу­ма­гами, а также и «научно-теорети­чес­кое» обо­снование якобы необходимости и неизбежности их присутствия в финансово-эко­но­мической системе цивилизации.

Ощущая и осознавая это, Россия не может впредь развиваться с узаконенными нетрудовыми доходами, включая и ссудный процент. Попытки насильничать в этом направлении только усугубляют и затягивают нынешний кризис, и до добра насильников и их пособников не доведут.

Узаконенное рабовладение: ссудный процент и налоги — в чём разница?